[{ПАМЯТЬ}]

17.02.2013 в 01:51

Пишет  Мойше Раскин:

Григорий Соломонович Померанц

После начала войны подал заявление в военкомат добровольцем 1941 году, но из-за ограничения по зрению его не призвали сразу. До призыва был в гражданской обороне — охранял обувную фабрику.

«В райвоенкомате мне предложили ждать повестки (рядовой необученный, ограниченно годный по зрению). Я пошёл в комсомольский комитет ИФЛИ, попросил взять меня снова на учет (накануне войны я снялся и прикрепился по месту жительства, как все лица без постоянной работы). Меня послали сперва подсобным рабочим на 24-й завод — там что-то строили, потом охранять обувную фабрику».

В середине января 1942 года в рядах 3-й Московской Коммунистической дивизии (добровольческой), ставшей к этому моменту 130-й стрелковой, был направлен на Северо-Западный фронт, под Старую Руссу. В первых числах февраля 1942 года был легко ранен в ногу при бомбежке во время пребывания в медсанбате, где ему «обрабатывали царапину». После ранения хромал.

«Наконец, хлопнуло по заду, как бы палкой. Я встал и пошел на перевязку. На медпункте залепили царапину. Вдруг раздался ужасный грохот, одна из потолочных балок рухнула, голову моего напарника сразу залило кровью, он дико закричал; а меня стукнуло по обеим рукам и по ноге. И вот теперь навалился страх. Показалось, что сейчас непременно крыша обрушится на голову. Судорожным рывком, как обезглавленная курица, я выскочил из избы, схватился за столбик крыльца и больше не мог сделать ни шагу. Онемела раненая нога».

Летом 1942 прибыл в 258-ю стрелковую дивизию (2-го формирования), где был зачислен в трофейную команду и прикомандирован к редакции дивизионной газеты в качестве литсотрудника.

«Беребисский задумался; видимо, перед его умственным взором развернулось штатное расписание. Потом в глазах мелькнуло „эврика“: „Я вас прикомандирую к редакции с зачислением в трофейную команду“».

Осенью 1942 вступает в ВКП(б) и становится комсоргом управления дивизии (собирал членские взносы и писал рекомендации в партию от имени общего собрания (которое он ни разу не собирал).

«В это самое тягостное для меня время помначполитотдела по комсомолу, высокий красивый юноша, весь в блестящих ремнях, вдоль, поперек и крест-накрест, предложил мне стать комсоргом управления дивизии. Новые обязанности мои были несложны: один раз в месяц собрать членские взносы и иногда написать рекомендацию в партию от имени общего собрания (которое я ни разу не собирал). За взносами я заходил в штаб дивизии (комсомолец-переводчик), в прокуратуру (комсомолец-следователь)».

Как указывает в своих воспоминаниях "Записки гадкого утёнка" Г. С. Померанц, «практически никто мной не руководил. Раз в две недели я приезжал в редакцию (помыться в тыловой баньке)». Дивизия в это время воевала под Сталинградом — 4 мая 1943 года за проявленный героизм она стала 96-й гвардейской стрелковой дивизией.

5 мая 1943, в День печати, награждён медалью «За боевые заслуги». До весны 1944 служит в редакции литературным сотрудником. Во время доформирования дивизии в Белоруссии формально зачисляется сержантом в 291 гвардейский стрелковый полк, а затем переходит на лейтенантскую должность комсорга в стрелковый батальон и становится младшим лейтенантом — после Сталинграда партработникам не рекомендовалось поднимать цепи в атаку.

«Незадолго до этого Черемисину кто-то указал, что человек ниоткуда, нигде не числящийся, в армии невозможен, и меня оформили сержантом, командиром отделения 291 гв. с. п. Сержант с наганом — это не хуже, чем младший лейтенант с автоматом (Ванька-взводный). Вполне гожусь на офицерскую должность… я пошел в политотдел и написал заранее обдуманный текст: „Прошу направить меня комсоргом стрелкового батальона“. Уже по лицу писаря я увидел, что дело мое в шляпе. Комсоргов стрелковых батальонов всегда не хватало. Должность эта была некадровая. Кадры имели звание старший лейтенант (бывшие политруки) или капитан (бывшие старшие политруки). А комсорг стрелкового батальона — только лейтенант. После Сталинграда политработникам не велено было подымать стрелковые цепи».

Летом, получив младшего лейтенанта, перешёл на должность парторга в 3-й батальон 291-го гвардейского стрелкового полка. Дивизия в это время участвовала в освобождении Белоруссии, дойдя до Бреста и вступив на территорию Польши. 15 сентября 1944 28-ю армию, в состав которой входила 96-я гв. с. д., вывели в резерв Ставки ВГК, а 13 октября она была передана 3-му Белорусскому фронту, в составе которого участвовала в наступлении в Восточной Пруссии.

В октябре 1944 Г. С. Померанц получает легкое осколочное ранение в левую руку (осколки повредили палец и ладонь). Во время пребывания в госпитале его награждают орденом «Красной Звезды», который, как утверждает в своей автобиографии Г. С. Померанц, у него сразу украли.

«Из госпиталя я съездил в штаб армии, предъявил справку о награждении орденом Красной Звезды и получил знак. Одной здоровой рукой трудно было прикрепить звездочку к гимнастерке. Я положил ее под подушку, пошел обедать, и больше своего ордена не видел. Его украли»

После ранения он переходит литературным сотрудником дивизионной газеты в 61-ю стрелковую дивизию, где вскоре получает второй орден от начальника политотдела. Описывая обстоятельства получения ордена в своей автобиографии, Г. С. Померанц приводит монолог начальника политотдела: «„Что ж тебе за три года ничего не дали?“ (глядя на мою пустую грудь, — медали „За боевые заслуги“ я не носил) и выписал мне орден». Вскоре он становится лейтенантом.

Демобилизовавшись в декабре 1945 года Г. С. Померанц возвращается в Москву, где работает в «Союзпечати».

@темы: Их руками ковалась Победа, история в лицах